История одного заточения: что ждет «скопинского маньяка» на свободе
Комментарий старшего партнера Criminal Defense Firm Алексея Касаткина для Право.ru.
Опасный преступник после 17 лет в колонии вышел на свободу. По закону ему шесть лет нельзя будет выезжать за пределы района, где он прописан. А еще придется отмечаться в полиции дважды в месяц. Больше никакого контроля не предусмотрено. Бывшие следователи называют эти меры неэффективными, поскольку от новых преступлений они никак не застрахуют. Психологическую помощь бывшим зэкам никто не оказывает. Как улучшить существующий механизм – вопрос без ответа. Не браслет же к его ноге пристегивать, рассуждает бывший следователь.
Виктор Мохов вышел из колонии 3 марта и не позднее 4 марта 2021 года должен был приехать в Скопинский район, чтобы встать на учет в течение трех рабочих дней. За нарушения ему грозят штрафы, а если они станут систематическими – уголовная ответственность. Лишь сегодня утром бывший заключенный прибыл в межмуниципальный отдел МВД «Скопинский», чтобы отметиться. Об этом со ссылкой на источники сообщили издания «АиФ-Рязань» и 62ИНФО.
В отношении Мохова установлен административный надзор на шесть лет по месту жительства. Ему нельзя будет посещать массовые мероприятия, гулять по ночам и без разрешения выезжать за пределы Скопинского района. Освобожденному придется дважды в месяц отмечаться в полиции. Посещать кафе, бары, рестораны и выпивать там Мохову не запретили. Суд счел, что «его предыдущее противоправное поведение не было связано с употреблением спиртных напитков и доказательств его склонности к таковому суду не представлено».
Эксперты: контроль таких преступников неэффективен
По мнению партнера "Коблев и партнеры" Тимура Хутова, административный надзор не является очень эффективной мерой: «По сути, осужденный предоставлен сам себе и только в случае выявленных нарушений будет подвергаться ответственности». Желательно не ждать, когда осужденный явится отмечаться в соответствии с расписанием, а самостоятельно наблюдать за ним ежедневно, полагает адвокат. Кроме того, отпечатки его в базе есть, биоматериалы тоже, замечает бывший следователь по особо важным делам, а ныне партнер Адвокатское бюро «Q&A» Сергей Токарев: «По закону больше ничего не сделаешь. Не приставлять же к нему полицейского до конца жизни или браслет на ногу».
При этом надзор за осужденными, к сожалению, не предполагает ни психиатрической, ни психологической помощи, необходимой для обустройства новой жизни, констатирует партнер "Romanov & Partners Law Firm" Матвей Протасов: «Нет даже адекватного наблюдения за психическим состоянием поднадзорных». Формальный подход к надзору за такими лицами приводит к рецидивам преступлений. Во главу угла ставится не человек и его судьба, а заведенное на него учетное дело и правильность его оформления, утверждает адвокат.
"Надо признать, что контроль неэффективен. Основная проблема заключается в том, что участковые и оперативные работники крайне плохо работают с поднадзорными, не знают свою территорию, не проводят профилактические мероприятия. То есть раньше, особенно в советские и ранние российские времена, ситуация с такой работой была гораздо лучше."
Андрей Гривцов, бывший следователь по особо важным делам, старший партнер Адвокатское бюро «ЗКС»
А вот методы розыска «особо опасных преступников» за последние годы не слишком изменились, говорит бывший следователь, а ныне адвокат, старший партнер Criminal Defense Firm Алексей Касаткин. Хотя нельзя не отметить, что у оперативных сотрудников правоохранительных органов появляется все больше современных средств поиска, рассуждает эксперт.
Большая стройка для двух жертв
Житель города Скопин Рязанской области Виктор Мохов в глазах соседей, коллег и знакомых выглядел добропорядочным гражданином. Трудился на местном заводе слесарем, считался одним из лучших работников, неоднократно побеждал в профессиональных соревнованиях и награждался почетными грамотами от начальства. До 1991 года состоял в КПСС. Правда, со своей семьей у него так и не сложилось. В 50 лет жил с мамой.
В 1995 году Мохов решил построить подвал под металлическим гаражом, который располагался на приусадебном участке его дома. Изначально планировалось использовать это помещение как погреб, чтобы хранить там заготовки на зиму. Стройка велась до 1999 года, и к ее концу планы слесаря изменились. Мужчина превратил подземное сооружение в настоящий бункер для своих будущих жертв.
Готовый подвал состоял из трех отделений: одного специально предназначенного для проживания и двух дополнительных. Стены и потолок были бетонными. Внутри была оборудована вентиляция, проведено электричество, между отделениями установлены утолщенные металлические двери, запирающиеся на засовы с внешней стороны.
В большом отделении Мохов поместил одноярусную кровать, стул, стол. Эту комнату впоследствии он использовал для «свиданий» со своими пленницами. В самом глубоком отсеке были поставлены двухъярусные нары – все время жертвы жили именно в этом помещении. Вся конструкция бункера была устроена так, что звуки изнутри никак не могли достичь поверхности. Выход из подвала был замаскирован при помощи стального листа и хитрого механизма с магнитами.
Вечером 30 сентября 2000 года 14-летняя школьница Екатерина Мартынова и 17-летняя учащаяся рязанского ПТУ-39 Елена Самохина возвращались из Рязани в родной Скопин. Мохов предложил их подвезти. Вместе с Моховым находилась его знакомая и, как впоследствии выяснилось, сообщница, 25-летняя Елена Бадукина, уроженка города Рязань, которая представилась Лешей. У девушек это подозрений не вызвало, так как Бадукина коротко стриглась и была похожа на мужчину. «Мы сюда попали очень… очень нелепо», – объясняет милиционерам сразу после освобождения Мартынова на кадрах оперативной съемки.
«Мы в Рязань поехали на дискотеку, был праздник «Вера, Надежда, Любовь». Мы голосовали, троллейбусы ходили, но мы с Ленкой решили, что доедем на машине. И остановилась машина. Сидел за рулем Виктор, Мохов у него фамилия. Там сидел с ним рядом пацан, но это оказалась девчонка. Мы не знали. Она очень похожа просто на пацана и представилась Лешей. Они нам предложили выпить. Мы и не согласились, и не отказали. То ли в водке что-то было. Мы потеряли счет времени. Этот Леша говорит: «Ну что, девчонки, вы попали».
Слесарь привез жертв к своему дому и посадил их в бункер, где насиловал в течение 43 месяцев. Когда девушки проявляли строптивость или пытались сбежать, Мохов морил их голодом, держал без света, бил резиновым шлангом, разбрызгивал по комнате слезоточивый газ. Если пленницы соглашались заниматься с ним сексом, он обращался с ними хорошо. Даже принес в подземелье телевизор, магнитофон, краски и книги.
За четыре года Самохина родила от Мохова двоих сыновей: 6 ноября 2001 года и 6 июня 2003 года. В обоих случаях роды принимала Мартынова. Все происходило в антисанитарных условиях с помощью подручных средств: бинтов, смоченных в водке, и столового ножа.
Колыбелью для детей первое время служил чемодан. Через несколько месяцев после родов Мохов отобрал мальчиков у Самохиной и подкинул их в подъезды многоэтажных домов Скопина. Во второй раз девушки подсунули в пеленку две записки с просьбой о помощи, но насильник их обнаружил и выбросил.
Долгий путь к свободе
В 2003 году преступник решил, что окончательно подчинил себе жертв и стал выводить их на прогулки по одной. А весной 2004 года Мохов заселил в свой дом квартирантку, студентку скопинского медицинского училища. Мужчина тогда попросил Мартынову помочь ему соблазнить новую девушку. Студентке маньяк представил Мартынову как свою племянницу. Он хотел подсыпать сильнодействующее снотворное ей в вино, но план сорвался. Зато пленница, пользуясь случаем, успела кинуть в одну из аудиокассет квартирантки записку с просьбой о помощи. Та ее обнаружила.
Текст записки: «Виктор мне не дядя. Он нас держит в подвале с сентября 2000 года. Он нас и тебя может убить. Отнеси записку в милицию».
Студентка тут же уехала в родной Новомичуринск и там обратилась в правоохранительные органы. Мохова вызвали на допрос в прокуратуру, где он все обвинения опровергал. В это же время оперативная группа обыскала гараж Мохова, при этом найти какой-либо вход в подвал не смогла.
Но через несколько дней Мохов сам пришел к следователю и во всем признался. Преступник показал, где был вход в бункер. Несмотря на такие показания, следствие шло непросто. «Я в тот момент исполнял обязанности начальника отдела, одновременно руководил группой по раскрытию убийств, борьбе с бандитизмом. Сначала группа оперативников сюда была направлена. И когда эта информация подтвердилась, то уже подключились несколько следователей, в том числе и я. Первоначально очень сложно было. Катя вообще замкнулась. Там было очень много таких интимных тонких вопросов, и чтобы правильно квалифицировать действия Мохова, она должна была все рассказать», – вспоминает следователь Дмитрий Плоткин.
По мнению следователя, проблемы у Мохова появились еще в юные годы: «Мохов с детства жил под давлением, в авторитарной семье. Отец судим, приставал к соседке, мать – ответственный секретарь, властная женщина. Отношения с противоположным полом у Мохова не складывались, детей не было. В 50 лет он понял, что жизнь проходит мимо него, и считал себя ущербным».
Как говорит Плоткин, завести романтические отношения Мохову не удавалось даже в молодости: когда у всех в его окружении были девушки, он был один. Тем не менее товарищи безуспешно пытались знакомить Виктора со своими бывшими подругами. А потом Мохов прочитал историю, как в Вятских Полянах маньяк Александр Комин устроил под своим гаражом швейное производство и держал там рабынь, и решил завести своих наложниц.
Суд и жизнь после него
По результатам судебно-психиатрической экспертизы обвиняемого признали вменяемым. Скопинский городской суд признал Мохова виновным в совершении преступлений по ч. 2 ст. 126 УК («Похищение двух или более лиц»), ч. 2 ст. 131 УК («Изнасилование заведомо несовершеннолетней») и ч. 2 ст. 132 УК (насильственные действия сексуального характера) и приговорил его к 16 годам 10 месяцам лишения свободы в колонии строгого режима, его подельницу Бадукину, арестованную вскоре после него, – к 5,5 годам. Рязанский областной суд оставил приговор без изменения.
Постепенно обе девушки восстановили здоровье, возобновили учебу и завели семьи. Мартынова даже написала книгу «Узницы подземелья». В интервью «Комсомольской правде» она предположила, что Мохов после выхода на свободу совершит еще одно преступление: «Такие люди не меняются. Думаю, он обязательно на кого-то еще нападет, изнасилует, а, может, и убьет. Таких людей нужно изолировать от общества навсегда».
Вторая жертва маньяка сторонится публичности. Уже 15 лет Самохина не общается с Мартыновой. Вышла замуж, преподает английский, живет в Рязани. Родить детей она больше так и не смогла.
Мохов отсидел весь свой срок, в начале марта этого года освободился из колонии и уже успел дать первое интервью. Журналистам он рассказал, что собирался отпустить пленниц рано или поздно, но не мог определиться, когда именно, так как понимал, что его посадят. Ему их якобы было жалко.
Руководство колонии, где отбывал наказание преступник, выдало ему отрицательную характеристику: «По складу характера скрытен, хитер и лжив. В своем преступлении не раскаивается и не осознает общественной опасности содеянного».
При написании текста использованы материалы изданий Lenta.ru и «Московский комсомолец»