CRIMINAL DEFENSE
Эффективная защита в области уголовного права
Новости
22.12.2021

Статья партнера Criminal Defense Firm Анны Голуб для Адвокатской газеты.

Материал выпуска № 24 (353) 16-31 декабря 2021 года.

При законодательном закреплении в уголовном законодательстве названных понятий определение размера причиненного ущерба будет более объективным

В комментарии к статье Марины Шумилиной «Доход или прибыль?» (см.: «АГ». 2021. № 24 (353)) автор анализирует законопроект, инициаторами которого не принято во внимание положение Обзора по вопросам судебной практики Президиума ВС РФ от 16 марта 2016 г., указывающее, что под «доходом» следует понимать доход, полученный от противоправных действий (бездействия), а не всю полученную от реализации такой продукции выручку. По ее мнению, при законодательном закреплении в уголовном законодательстве понятий «доход» и «прибыль» с приведением всех подзаконных актов к единообразию определение размера причиненного ущерба будет более объективным.

В статье «Доход или прибыль?» коллега Марина Шумилина затронула интересную и актуальную тему. Действительно, в действующем уголовном законодательстве грань между понятиями «доход» и «прибыль» не обозначена. 

В то же время логика законодателя очевидна. Если правоохранители будут оперировать понятием «прибыль», а не «доход», как это происходит сейчас, то они будут вынуждены признать, что для извлечения прибыли привлекаемое к ответственности лицо понесло расходы («доход – расходы = прибыль»). Правоприменители же, вероятнее всего, исходят из того, что подобные «расходы» понесены лицом при осуществлении им противоправной, не основанной на законе деятельности. Данный подход прослеживается, например, в п. 30 постановления Пленума ВС РФ от 30 ноября 2017 г. № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», где разъяснено, что в качестве размера ущерба вменяться будет фактическая стоимость (например, вся сумма государственного контракта независимо от того, что часть поставленных товаров (работ) будет использоваться заказчиком, т.е. не разница между суммой контракта и стоимостью реально поставленного товара (выполненных услуг)). 

Тем не менее предложенная автором проблематика не является новой. Несколько лет назад она уже поднималась коллегой Ярославом Куликом. Так, 29 ноября 2019 г. в Государственную Думу ФС РФ Правительством РФ внесен проект федерального закона № 848246-7 «О внесении изменений в статью 178 Уголовного кодекса Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», где в примечании к ст. 178 УК РФ законодатель предлагает закрепить понятие «доход», которым должна признаваться выручка от реализации товаров (выполнения работ, оказания услуг), извлеченная всеми участниками ограничивающего конкуренцию соглашения без вычета произведенных расходов. То есть понесенные расходы на оплату налогов, социальных платежей, доставку груза и его хранение и другие расходы, связанные с деятельностью юридического лица, во внимание не принимаются. Однако рассмотрение данного законопроекта в связи с эпидемиологической обстановкой в стране было отложено. 

К рассмотрению законопроекта Государственная Дума вернулась в октябре текущего года. Правовым управлением Государственной Думы ФС РФ представлено Заключение, в котором отмечено, что инициаторами не принята во внимание правовая позиция Президиума ВС РФ, изложенная в п. 13 Обзора по вопросам судебной практики, возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере, утвержденного Президиумом ВС РФ 16 марта 2016 г. В названном пункте высший судебный орган разъяснил, что под «доходом» следует понимать доход, полученный от противоправных действий (бездействия), а не всю полученную от реализации такой продукции выручку. Позиция Верховного Суда РФ полностью соответствует приведенной формуле «доход – расходы = прибыль», что порождает еще большую неопределенность в свете предлагаемых изменений.

Действительно, если рассматривать получение дохода без учета вычета расходной части, то это прямо пропорциональным образом влияет на назначение наказания (например, штрафа) и с точки зрения государства является более прибыльным для пополнения казны. Если же, следуя логике и экономическим законам, отождествлять доход с прибылью, используя именно это понятие в диспозициях ряда статей УК РФ, то при таком подходе можно добиться минимизации наказания, изменения квалификации действий лица на менее тяжкие или вовсе – прекращения уголовного преследования ввиду отсутствия состава преступления.

Автор обсуждаемой статьи резонно указывает, что Гражданский кодекс РФ в качестве предпринимательской декларирует деятельность, целью которой является извлечение прибыли, а не выручки. Полагаю, что законодателю нужно определиться, для чего он предлагает упомянутые поправки – для создания дополнительного инструмента наполнения бюджета или с целью унификации правовых норм и устранения коллизии в уголовном законодательстве. 

Сколько юристов, столько и мнений. Так, прокуратура Ставропольского края считает, что под незаконной предпринимательской деятельностью подразумевается получение дохода от реализации товаров, работ и услуг без регистрации в ИФНС и уплаты налогов. Кроме того, понести наказание за незаконную предпринимательскую деятельность можно, получая и незначительный доход (самозанятые граждане). Размер полученного дохода, как уже говорилось, будет прямо влиять на тяжесть наказания, а действия лица –квалифицироваться соответственно как административное правонарушение или уголовное преступление. 

Солидарна с мнением органов прокуратуры в том, что при законодательном закреплении в уголовном законодательстве понятий «доход» и «прибыль» определение размера причиненного ущерба будет более объективным. Ведь для установления суммы дохода достаточно изучить договоры и выписки о движении денежных средств, при необходимости – бухгалтерскую отчетность. При оперировании понятием «прибыль» правоохранительным органам с целью исчисления размера причиненного преступлением ущерба необходимо назначить бухгалтерские, экономические судебные экспертизы. 

Полагаю, что обсуждаемая коллизия возникла в том числе по той причине, что в постановлении Пленума ВС РФ от 18 ноября 2004 г. № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве» (п. 12) было дано определение понятия «доход». Однако в Обзоре судебной практики за 2016 г. Верховный Суд РФ свое мнение изменил.

Несомненно, в рамках Уголовного кодекса РФ коллизия в определениях «доход» и «прибыль» требует разрешения на законодательном уровне с приведением всех подзаконных актов к единообразию. В противном случае уголовные дела и далее будут возбуждаться, расследоваться и рассматриваться судами по существу по принципу «кому как удобнее».